«Переходный возраст»: Рецензия Киноафиши
Однокадровое исследование жестоких подростков.
На Netflix вышел сериал, который уже нарекли как минимум главным хитом этой весны, а как максимум — одним из самых удачных проектов британского подразделения стриминга после прошлогоднего «Переходный возраст» заходит на территорию более взрослую — здесь и подростковый буллинг, и критика британской системы образования, и радикальные субкультуры с токсичной маскулинностью во главе, и вообще попытка понять человеческую жестокость, которая может по одному щелчку зародиться даже в 13-летнем ребенке.
Школьника по имени Джейми (Оуэн Купер) обвиняют в жестоком убийстве своей одноклассницы. Детективы Бэскомб (Стивен Грэм). Несмотря на то, что мальчик твердит о своей непричастности к убийству, против него есть неопровержимые улики.
Ответ о преступлении и причастности к нему главного героя перестает быть загадкой для зрителя уже в финале первой серии. Сценаристы Стивен Грэм и Джек Торн не пытаются заигрывать со зрителем во второсортный детектив, где вся интрига держалась бы исключительно на поиске правды и лжи в произошедшем. Наоборот, они раскрывают все карты сразу и предлагают разобраться в другом — как случилось так, что 13-летний парень жестоко напал на свою сверстницу с ножом?
Драматургия вообще оказывается наиболее понятной и прозрачной составляющей сериала. Порой это даже излишне, когда дело доходит до скрупулезного объяснения мотивов. Грэм и Торн вдохновлялись реальными и свежими историями из британских СМИ. Так, они наткнулись на целую сеть мизогинных сайтов и форумов, где базируется сообщество инцелов, то есть недобровольных девственников, которые испытывают ярость и ненависть ко всем отвергшим их женщинам. Реальная подоплека истории до мурашек пугает и в экзистенциальном смысле заставляет порассуждать о разнообразной природе человеческого зла. В то же время авторы получают слишком большое и не всегда необходимое смысловое пространство, которое им, очевидно, так и хочется завернуть в подтекст. Оттого постоянные упоминания известного женоненавистника Эндрю Тейта, обвиненного в насилии и торговле людьми, из уст героев порой звучит искусственно и неубедительно. Излишняя прозрачность не оставляет необходимой в подобной истории недосказанности и не заставляет зрителя мучиться от пытливых поисков ответа на вопрос «почему?».
В остальном же проект достоин исключительно похвалы и восхищения. Формат мини-сериала ошибочно готовит зрителя к тому, что за четыре эпизода покажут четыре дня расследования. Но Барантини идет ва-банк, обманывает зрительские ожидания и за четыре серии фрагментарно показывает год из жизни своих героев.
Первая серия — сутки с момента задержания. В этом эпизоде в документальных подробностях показывается весь процедурал: вот Джейми объясняют его права, вот ему предоставляют адвоката, вот его осматривают и берут ДНК, вот его допрашивают и предъявляют обвинение. Точность и правдоподобие процедуры вызывают необъяснимое чувство холода и ужаса, будто бы все это происходит даже не на твоих глазах, а с тобой. В этой серии Барантини удается подарить зрителю практически VR-приключение, пусть и не самое комфортное и приятное.
Действие второй серии разворачивается спустя несколько дней после происшествия в школе, где учился Джейми и его жертва, и плавно переходит от детектива к социальной драме. Следователи отправляются туда, чтобы понять атмосферу, в которой учились эти дети, и наталкиваются на подростковый бунт, слоняющихся из класса в класс учителей, глупые предметы и учебные эвакуации вместо уроков. Детектив Фрэнк несколько раз за серию жалуется, что в заведении пахнет смесью пота и выделений. Тем самым авторы укалывают британскую систему образования, к которой в обществе назрели многочисленные вопросы. Что-то хорошее точно не может пахнуть так, как пахнет в этой школе.
Третья серия погружает в психологический триллер и диалоговую драму. В отличие от предыдущих эпизодов, все действие разворачивается внутри одного кабинета, где спустя три месяца после начала расследования клинический психолог (Эрин Доэрти) ведет беседу с Джейми, чтобы разобраться в его мотивах и осмыслении преступления. Здесь-то сценарий и дает осечку с излишней детализацией. Однако все это нивелируется прекрасными актерскими работами. Доэрти показывает героиню, которая, кажется, впервые за свою карьеру оказалась на грани. Герой Оуэна Купера в свою очередь постепенно превращается из пай-мальчика, которому трудно было отказать в невиновности, во вспыльчивого агрессивного подростка, уже без всяких сомнений способного на зверство. Трудно поверить, что для Купера эта роль стала дебютной.
Наконец, в четвертой серии показаны события спустя год и день рождения главы семейства, по которому произошедшее с сыном ударило больше всего. Здесь авторы переходят в регистр семейной драмы, а сам эпизод тематически снова рифмуется с проявлением мужественности, которая порой слишком близка к той границе, где она становится токсичной маскулинностью.
Главное художественное преимущество сериала в том, что каждая серия снята одним кадром. Прием не новый, но эффектный. Да и для Барантини это уже фирменный трюк. Здесь нет никаких обманок и ухищрений, к которым прибегал «1917», чтобы создать эффект непрерывности. «Переходный возраст» по-честному снят одним кадром, а самую трудную финальную серию удалось снять только с 16 дубля. Оттого действие кажется не только непрерывным, несмотря на большие хронологические промежутки в канве сюжета, но и театральным, а потому максимально правдоподобным и даже жутковатым. Оператор-постановщик Мэттью Льюис проделал титаническую работу с хореографией камеры, которая то перемещается из комнаты в комнату, то пролетает сквозь машины, то вовсе взмывает ввысь. В отличие от «Точки кипения», которая снята точно так же, здесь более виртуозное разнообразие планов и более сложная схема за кадром: камеру передавали от оператора к оператору, цепляли на тросы, поднимали на кране вверх и спускали вниз, пока актеры и статисты разыгрывали вызубренный сценарий без права на ошибку.
«Переходный возраст» во всех смыслах зрелище не самое приятное. Особенно для тех, у кого есть дети и кто осознает, насколько семья Миллер рядовая и ничем не отличающаяся от большинства. Однако уровень художественного исполнения дарит уникальный визуальный опыт и нежелание отрываться от экрана. В век многообразия контента и кишащей отовсюду ненависти зацепить мрачной драмой о подростковой жестокости довольно трудно. Но у Барантини точно получилось увлечь зрителей этим непростым повествованием.
