«Истории призраков»: Рецензия Киноафиши
Филип Гудман (Мартин Фриман).
Фильм «Истории призраков» снят по пьесе Энди Наймана и Джереми Дайсона. Они же заняли режиссерские кресла как при работе над спектаклем, так и на съемках киноленты по вышеупомянутому тексту. Их детище, добравшееся до экранов кинотеатров, представляет собой несколько короткометражек, объединенных сквозной темой, точнее, несколькими темами, которые в той или иной степени заявляют о своем присутствии во всех частях фильма. И каждый из обозначенных в «Истории призраков» хорроров способен напугать особо впечатлительного зрителя. Большая часть скримеров в картине рабочая, пусть они и не самые оригинальные. Да и зачем изобретать велосипед? Как не задрожать от страха при звуках тонкого детского голоска, звучащего по рации?
Дайсон и Найман неплохо работают над созданием пугающей атмосферы, но не забывают и о юморе. Манекены, куклы, вздымающиеся вверх простыни, словно под ними кто-то есть, заставляют и иронично ухмыльнуться. Камера в «Истории призраков» иногда бывает немного навязчивой: выбираемые ракурсы уж слишком очевидно подтрунивают над распространенными в хоррорах углах съемки, тем не менее рассматривать мир каждой из частей «Истории призраков» подчас достаточно любопытно. Над картинкой в фильме явно потрудились. К тому же Дайсону и Найману действительно повезло с актерами, особенно с Алексом Лоутером. Спойлерить особо не будем, но не отметить не можем: Лоутер мастерски играет на контрастах. В его герое сосредоточено много эмоций, драмы, хрупкости, ироничного юмора, едва выносимого напряжения, и актер замечательно справляется с передачей каждой грани своего персонажа. Его появление в кадре напрочь перекрывает львиную часть других эпизодов.
Вот только предложить нечто весомее скримеров и эффектной картинки «Истории призраков» могут с трудом. Хорроры уже прославились тем, что кроме стандартного набора эмоций способны дать зрителю пищу для размышлений, мастерски выстраиваясь на концептуальном уровне. Так, в «Персональном покупателе» Оливье Ассайаса общение с призраками стало метафорой жизни современного человека в интернете. «Оно» Андреса Мускетти показывает ужас жестокости по отношению к детям. Хоррор «Оно приходит ночью» Трея Эдварда Шульца передает отчаянье семьи, старающейся изо всех сил спастись от болезни, превращающей человека в зомби ‒ вместо болезни можно подставить алкоголизм, наркоманию и т.п. «Прочь» Джордана Пила работает как мощнейшее высказывание против расизма и получил «Оскар» за лучший сценарий.
Дайсон и Найман тоже решили поговорить об очень многих немаловажных проблемах. При этом режиссеры едва ли не разжевывают, что передает та или иная метафора. Но одними объяснениями дело не исчерпывается. Найман и Дайсон упиваются сюжетными твистами. Надо признаться, твисты, и правда, мало предсказуемы, однако каждый последующий поворот все более ослабляет эффект, производимый картиной. Последний эпизод вовсе разочаровывает: создатели «Истории призраков», как хорошие ученики, подбирают все торчащие нити и самодовольно демонстрируют, что у них получилось собрать все воедино. Вот только их нарочитая аккуратность еще не означает, что им действительно удалось передать остроту каждой из затронутых в ленте проблем.
Желание охватить как можно больше тем одним махом играет против «Историй призраков». Пусть даже Дайсон и Найман собирают частицы паззла, разбросанные по всему фильму, в целую картинку, их ловкость в жонглировании деталями до обидного контрастирует с тем, как мало внимания они уделяют проблемам, что ставятся в их фильме. «Истории призраков» получились лентой визуально примечательной, щекочущей нервы зрителя, жаждущего испугаться, и грешащей тем, что она подчас поверхностна в своем стремлении поговорить обо всем и сразу.
Елена Громова
В российском прокате с 31 мая 2018 года
Расписание и покупка билетов на фильм «Истории призраков»
