«Супер 8»: Рецензия Киноафиши

Самое интересное в «Супер 8» – не фантастическая его часть, представляющая собою довольно дикий винегрет из «Инопланетянина», «Трансформеров», «Войны миров» и еще примерно дюжины бог весть каких (точнее сказать, не бог весть каких) экземпляров жанра. Самое интересное в «Супер 8» – история рождения целого кинопоколения, которое в 60–70-х, будучи примерно десяти-четырнадцати лет от роду, брало в руки любительскую камеру с восьмимиллиметровой пленкой и шло снимать свои первые шедевры: «У меня в голове пять новых сцен. Нужно починить камеру и доснять их. Сейчас пойду стащу денег у матери». Конечно, эти мальчишки, которые ныне осваивают стомиллионные бюджеты на вторжениях инопланетян и битвах космических роботов, тогда, в пору золотого отрочества, выбирали один из самых дешевых и сердитых жанров – зомби-хоррор. Рисовали друг дружке страшные рожи, растопыривали руки и шли на камеру, утробно урча и получая ни с чем не сравнимое удовольствие от рождающегося здесь и сейчас кинопроцесса. В этом почти автобиографическом ретро Джеффри Эбрамс вдруг реанимирует старый добрый неореализм: напропалую пародируемый им (и до очевидности нежно любимый) Джордж Ромеро для Эбрамса примерно то же, что для Карло Лидзани в «Кинопленке» – росселлиниевская революция в итальянском кинематографе 40-х.

Другая существенная черта «Супер 8» – классическое описание того, как работа траура, совершающаяся в детском сознании (и во взрослом тоже, но в первую очередь все-таки в детском) на протяжении месяцев или лет после семейной трагедии, на фоне экстремальной фантастической ситуации примиряет и сплачивает людей. Это излюбленный сюжетный ход Стивена Кинга и, соответственно, его экранизаторов, на этом же выстроены «Знаки» М. Найта Шьямалана и т. д.: в сущности, на этом держится едва ли не половина кинофантастики, претендующей хоть на какую-то осмысленность. Тут, правда, не совсем понятно, для чего инопланетяне, кроме как для резкого подъема кассовых сборов: убери из «Супер 8» нарисованное на компьютере монструозное чучело – и, в общем-то, мало что изменится. Однако Спилбергу с Эбрамсом позарез занадобился плененный армией Соединенных Штатов пришелец. Это уже не пластилиновый меланхолик с повадками домашнего сверчка: герой «Супер 8» натурально озверел в секретной пыточной лаборатории и теперь – в перерывах между сеансами сварки космического корабля – закусывает американскими гражданами, специально для обеденной цели подвешенными на манер хранящихся в погребе колбасных связок и окороков. Помимо того что гость из далекой галактики ворует самих граждан, он еще и злостно расхищает их имущество, так что жительница, горестно констатирующая пропажу со склада двадцати микроволновок и множества иной утвари, вынуждена даже воскликнуть: «Я считаю, это – вторжение русских». Действительно, трудно найти более правдоподобную причину для массового исчезновения микроволновок и прочего добра, и лишь финальные кадры, где сбежавший космический пассажир окончательно предстает во всей своей крайне сомнительной красе, удостоверяют решительную неправоту микроволнительной дамы: ТАК загадочная русская душа все-таки выглядеть не может, как бы там ни ехидничали Эбрамс со Спилбергом на вышеуказанный счет.

Vlad Dracula